Сегодня, 6 декабря 2023 года, юбилей у дрезненского педагога, общественного активиста, прекрасного человека Нины Гавриловны Кордичевой!
Нина Гавриловна, поздравляем Вас с замечательной датой! От всей души желаем здоровья, добра, благополучия! Большое спасибо Вам за воспитание поколений, за мудрость и доброту, которую Вы привносите в нашу жизнь, за труды и заботы, за чуткость и отзывчивость! С праздником!
Нина Гавриловна родилась 6 декабря 1933 г. в г. Дрезна, ул. Советская, д. № 62 в многодетной семье. Её мать – Рыбакова Акулина Ивановна. Отец – Быковский Гаврила Иванович.
ВОСПОМИНАНИЯ
«Я родилась в многодетной семье: три мальчика и три девочки. До войны мы жили хорошо: дома тепло, сытно, уютно, родители рядом. Что ещё нужно детям для счастья?! И вдруг всё изменилось…
22 июня 1941 г. Я помню. Мне было 7 лет. Это было солнечное воскресное утро. Наш дом находился у водонапорной башни. Вдруг в окно постучала соседка и прокричала: «Война! Война!» По радио объявили, что германские фашисты бомбят наши города. Заплакали женщины, дети. Мужчины успокаивали: «Да разобьём мы этих гадов! Мы победим! Наше дело правое!» Матери начали собирать мужчин в дорогу. Уже на другой день войны потянулись на Вокзальную площадь будущие солдаты – отцы, мужья, братья. Проводы были шумные: играли гармошки, пели песни, частушки. Плясали. Конечно, были и слёзы. Матери, жёны и дети провожали на войну своих самых дорогих и любимых, родных людей.
Проводили и мы папу на вокзал. Военкомат был в г. Орехово-Зуеве. Вернулись с мамой домой. А дома пусто без отца, грустно и страшно. Как же теперь будем жить без него, на что?! Ведь он был единственным кормильцем в нашей многодетной семье. До войны наша мама не работала, занималась хозяйством и воспитывала детей. У нас были две козы, поросёнок, куры и шестеро детей.
Город затих, словно в ожидании чего-то. Вышел приказ: чтобы сохранить во время бомбёжки стёкла в домах, наклеить крест-накрест полоски бумаги на окна. Занавесить окна одеялами, чтобы не видно было даже полоски света. Ночью по городу ходили дежурные, стучали в окна, увидев щель света в каком-то окне. Очень часто на ночь в городе отключали свет. Вечерами мы сидели дома со свечками, или просто поджигали щепку. Если удавалось достать керосин-зажигали керосиновую лампу.
После проводов мужчин на войну в городе освободилось много рабочих мест. Везде требовались рабочие руки. Очень быстро трудоустроили всех домохозяек, кого куда. Наша мама пошла работать в больницу няней, а зимой её перевели в котельную при больнице истопником. Конечно, эта работа была под силу только мужчинам, но тогда в военное время женщины справлялись с любой тяжёлой работой. Вот и нашей маме пришлось совковой лопатой загружать огромные котлы топливом – пнями, каменным углем и торфом. Котельная была в подвале поликлиники. Я любила бегать к маме в котельную: там было тепло. Дома было холодно, не хватало дров. Ведь отец ушёл на фронт, не успев заготовить дрова на зиму. Чтобы не замёрзнуть, мы сами старались решить эту проблему, ходили в лес за сучками. Мы были ещё малы, сил не хватало, но мы старались помочь маме. Научились колоть, пилить дрова, топить печку… Все домашние заботы легли на наши детские плечи. Ведь мама уходила на работу рано утром, а приходила только через 12 часов. Все обязанности были распределены между братьями и сёстрами: старший брат (11 лет) – топил печку и варил суп, старшая сестра (10 лет) – следила за порядком, кормила младших, мыла полы, стирала, гладила. Мне было 7 лет. Я, как могла, помогала старшим, основная моя обязанность была – стоять в очередях за хлебом и другими продуктами, отоваривать продуктовые карточки. Как только объявили о войне, в магазинах сразу исчезли все продукты. Образовались длинные очереди. Потом стали составлять списки. Получали хлеб по спискам. Но всё равно часто и по спискам хлеба не хватало. С 17 июля 1941 г. ввели карточки на месяц. По ним выдавали хлеб, крупу, сахар. Талоны были разные: рабочие и детские. Очередь в магазины занимали с вечера. Стояли всю ночь. Боялись уйти: вдруг кто-то придёт и перепишет списки.
Каждый день мы слушали по радио-«тарелке» сводки с фронта, но они были неутешительные: враг приближался к Москве, а значит и к нам. Наша армия до декабря отступала. По железной дороге мимо Дрезны проносились поезда: с запада везли раненых, беженцев, перевозили на восток целые заводы, а с востока шло подкрепление на фронт, везли продовольствие, танки, пушки, самолёты, оружие и боеприпасы.
В небе над Дрезной часто стали появляться немецкие самолёты, они бомбили железную дорогу, военные составы. Вдоль дороги, в укрытиях, стояли зенитки, стрелявшие по самолётам. Зенитчицами были девушки. Однажды мы с ребятами с улицы Советской решили посмотреть зенитку, замаскированную в лесу у деревни Малиново, но нас остановили военные и пришлось возвращаться. Зажигательные бомбы, которые сбрасывали с фашистских самолётов, загорались ещё в воздухе и горящими падали на дома, возникал пожар. Чтобы предотвратить пожар, на чердаках домов и на крышах ставили ящики с песком и бочки с водой. На крышах дежурили добровольцы.
Я лично видела немецкий самолёт только один раз. Помню, гуляли мы с подружками у моего дома возле водонапорной башни. Вдруг слышим гул самолёта. Но не громкий, а глухой, тревожный. Подняли мы головы. Смотрим в небо… А там, над самой башней, очень низко летит самолёт. А на крыльях не звёзды, а кресты. Было даже видно немецкого лётчика: он смотрел на нас, а мы на него… Потом он начал стрелять, и мы разбежались. Наверное, он летел бомбить железную дорогу.
Над Дрезной при приближении немецких самолётов звучала воздушная тревога. Рабочие на фабрике шли в бомбоубежище. А местные жители хватали узлы, детей и бежали в дубовую рощу, чтобы переждать тревогу. Наша семья во время тревоги никуда не убегала. Мы садились на сундук, мама нас обнимала и причитала: «Если что, то все вместе погибнем!» Во время тревоги дежурил отряд медсестёр. Их было 4 или 6 человек. У каждой на боку была санитарная сумка с красным крестом. А командовала ими наша соседка – тётя Маруся. Им выдавали паёк. И соседка иногда приходила к нам и делилась с мамой своим пайком.
В первый год войны было особенно холодно, голодно и страшно.
На фронт стремились уйти не только мужчины, но и женщины, и молодые парни, которым ещё не было и 18 лет. С нашей Советской улицы тайком сбежали на фронт два друга, только что окончившие среднюю школу: Гора Копытин, а другого фамилию не помню. Оба были высокими, один чернявый, другой – блондин. Они не вернулись. Оба пропали без вести.
Очень мучительно было ждать писем от папы с фронта. В своих письмах он писал, что жив и здоров, воюет, скучает. Наказывал нашей маме беречь нас, ничего не жалеть. «Если нет дров – ломайте забор, сарай, сени. Приеду с победой – построю новый дом.» А обращаясь к нам, детям, наказывал помогать маме, не ссориться. Иногда в соседние дома почтальон приносил «похоронки» – это листок от военкомата, где написано, что ваш муж или сын погибли смертью храбрых, защищая Родину. В том дому стоял крик, слёзы, горе… Все соседи и мы, дети, сопереживали с этой семьёй, жалели своих подруг и товарищей, которые стали сиротами. Потом мы даже стали бояться почтальона. С опаской смотрели, в какой дом он несёт весточку с фронта. В годы войны очень трудно жила наша семья. Постоянно не хватало еды, ведь нас было семь человек. Денег было очень мало. У мамы зарплата небольшая. Были случаи, когда не было даже денег выкупить хлеб по карточкам. Выжить нашей семье помог сундук, который достался нам буквально перед самой войной. А дело было так. У нашего папы была родная тётя, одинокая. Папа остался сиротой, и она воспитывала его в молодости. Папа вырос. А тётка ушла в монастырь. Вот эту тётю привезли к нам из монастыря тяжело больную умирать. Вместе с ней еле-еле втащили огромный сундук в дом. Постелили на нём постель и положили старушку. Прожила она очень мало и вскоре умерла. Этот сундук я хорошо помню: кованый медью, жёлтый ключ. Когда вставляли ключ в замок и поворачивали- раздавался звук, похожий на звон кремлёвских курантов. Мы открыли сундук и удивились: красивые павлово-посадские платки, пуховые шали, строчёное постельное бельё, одеяло, покрывала и много другого добра скрывались под крышкой этого сундука. В голодное военное время, когда совсем нечего было есть, мама открывала волшебный сундук. Брала какие-то вещи и шла по деревням менять их на продукты: картошку, зерно, капусту, морковь и др. В Орехово-Зуеве была мельница, и мы с мамой возили туда зерно, чтобы смолоть его в муку. Этих вещей из сундука нам хватило на всю войну. Когда красная армия освободила хлебные районы юга страны, стали и туда возить вещи на обмен.
Один раз мама взяла меня с собой присматривать за вещами. Вещи мы обменяли на пшено. Помню, мы долго ждали поезда. Тут подъехал товарный поезд, народу много. Все бросились на посадку. Меня подсадили с мешком, поезд тронулся, а мама не успела, и дверь вагона задвинули. Я закричала: «Мама, мама!». Но меня успокоили, сказав, что её подсадили в другой вагон. На следующей остановке мы встретились очень перепуганные.
В военные годы дети вместе со взрослыми приближали победу. Все жили по принципу «Всё для фронта, всё для победы!» Тогда было всеобщее обязательное начальное образование. Многие ребята после окончания начальной школы уходили в ФЗУ для получения профессионального обучения. На фабрику требовались поммастера, зарядчики, ткачи, прядильщики и др специальности. Для них было бесплатное питание, форма, увеличение нормы хлеба и другие привилегии. Дети постарше получали профессию прямо на рабочем месте под руководством кадрового специалиста. Получали зарплату. Мои старшие брат и сестра так и поступили. Теперь нашей семье стало жить намного легче в материальном отношении.
Младшие сёстры и братья учились в школе. На уроках труда мы шили для солдат кисеты для махорки, писали письма на фронт.
Рядом с городом были колхозы, где так же необходимы рабочие руки. Школьники собирали колоски, картошку, морковь. Зимой, когда в школе кончались дрова и не на чем было подвезти, ребята на санках подвозили торф к школьной котельной.
Мы всей семьёй вязали из толстых ниток чуни, тапочки для раненых солдат. Шили постельное бельё, наволочки, простыни. Всё сдавали в госпиталь, который находился в г. Орехово-Зуеве в школе №3 (около вокзала). Нам за это платили.
Дни и месяцы бежали. И война удалялась от нас всё дальше и дальше. Город от бомбёжек не пострадал, но в 1943 г. из-за пожара по человеческому недосмотру сгорела большая часть города около вокзала. Пожарные машины приехали, но без воды. Сгорели две школы, семилетняя и начальная, магазины, швейная мастерская, жилые дома. Было очень страшно: ведь наш дом близко от этой территории. А мы дома одни без мамы. Мы недолго думали: забрали хлеб, оставленный на ужин, и убежали к маме на работу. Пожар закончился к вечеру. Нас одолело любопытство. И мы вечером решили посмотреть пожарище, но подойти не смогли, так как всё ещё было раскалено. Стою смотрю, а моей школы нет – сгорела. Стало обидно. 1 сентября 1943 г. всех учащихся из сгоревших школ перевели учиться в среднюю школу «Дубы». Школа большая, коридоры длинные и широкие, хорошо по ним было бегать, даже сдавали нормы ГТО. Всю войну жили трудно, чувство голода не покидало нас. В школе нас подкармливали: на большой перемене приносили в класс поднос с тоненькими кусочками хлеба. Потом, ближе к концу войны, стали давать ещё стакан молока или какао, или чай, или киселя. Постоянно приходила медсестра, делала нам прививки от разных болезней и давала по ложке рыбьего жира. Он был противный, и мы пили его, зажав носы. Возле школы с одной стороны росли могучие, красивые дубы-целая чаща, а с другой – болото и лес, который назывался «Поповкой». На болоте росло много разных ягод. Кочки все были усыпаны брусникой. В войну лес вырубили, было очень жаль, что погубили такую красоту.
Но вот и пришёл такой долгожданный День Победы- 9 мая 1945г. Окончилась эта проклятая война.
В августе 1945 г. мы стали бегать к поездам встречать отцов. Они возвращались домой с победой над фашистской Германией. Однажды и мы встретили нашего такого любимого папу. Мы увидели его, бежим, бежим, вешаемся ему на плечи, а он нас не узнаёт: за эти 4г ода мы повзрослели и изменились. Плачем, обнимаем, потом смеёмся и ведём отца домой. А он головой вертит на нас, не может наглядеться. Все живы-здоровы. Такое счастье! Наш отец, как и обещал, построил нам новый дом в 1948г.
А дальше я окончила 7 классов средней школы и в 1949 г. поступила в Покровское педагогическое училище по специальности «учитель физкультуры».
В 1953 г. началась моя взрослая трудовая жизнь: сначала учителем физкультуры в Ивановской области. Затем с 1956 г. в Дрезне в Доме пионеров. А в 1959-1967 гг. в посёлке Болото на торфоразработках около Дрезны я возглавляла начальную школу и учила детей 1-4 классов.
Позже 27 лет работала учителем в Дрезненской 8-летней школе. Летом в течение 15-ти лет была воспитателем в загородном пионерском лагере на Клязьме, и 4 года- директором Трудового детского лагеря в д. Давыдове при совхозе «Ильинский».
Прошло много лет. В этом году мне исполняется 90 лет. И я подвожу итоги своей жизни. Жизнь моя была интересная, активная, была наполнена большими и малыми событиями, трагедиями и радостями. Но я никогда не унывала и всегда была хозяйкой своей жизни. Несмотря на свой возраст и непростую судьбу, я не потеряла любовь к жизни, продолжаю активную жизнь, занимаюсь с правнуками, участвую в проекте «Активное долголетие», хожу в бассейн, занимаюсь в театральной студии, езжу на экскурсии.
Поделилась текстом учитель б. Гимназии Наталья Петровна Авилова