Федор Спиридонович родился в Павловском Посаде. На фронт ушёл из Дрезны добровольцем, младшим лейтенантом, а вернулся в звании майора.
С 1945г. до 1947г. – был представителем Союзной Комиссии в Венгрии. После возвращения на родину в 1947 году вернулся на работу на Дрезненскую фабрику.
Представляем вниманию читателей рассказ героя Великой Отечественной войны, опубликованный на страницах газеты «Текстильщица» в 1975 году.
За родную столицу!
С каждым днем все ближе знаменательная дата – 30-летие Великой Победы советского народа в Великой Отечественной воине. Каждому фронтовику дороги воспоминания о тех далеких, но близких сердцу днях. Десятилетия прошли со Дня Победы над гитлеровской Германией, но до сих пор матери ждут и ищут сыновей, с болью вспоминаем мы погибших товарищей, дают о себе знать раны, полученные в схватках с врагом… Нет, никто не будет забыт и ничто не будет забыто.
… Наш 1170-й стрелковый полк в составе 348-й стрелковой дивизии, состоящей из сибиряков и уральцев: крепких, выносливых и стойких бойцов, первое боевое крещение принял в боях под Москвой.
Положение в стране было весьма напряженное. Фашисты подходили к Москве. Они захватили Калинин, Ржев, Клин, Рогачево, Яхрому, Ярцево, Можайск, Наро-Фоминск, Орел, Минск и т. д. Окружив Москву, противник хотел покончить с ней к 15 мая, а затем двигаться на Урал. Для защиты Москвы и Подмосковья были брошены все силы.
В конце ноября мы прибыли в Подмосковье. Фашистские самолеты совершали частые налеты. Наш полк влился в состав 30-й Армии, положение которой было очень тяжелым.
Наш 1170-й стрелковый полк вступил в деревню Куликово и занял исходное положение, а с наступлением темноты продвинулся на передний край – напротив деревень Бунятино – Абрамцево, расположенных по дороге Рогачево – Дмитров, которая была захвачена немцами. Кругом все горело, особенно сильным пламенем была охвачена деревня Синьково-Бунятино.
Стоял тридцатиградусный мороз. Все солдаты покрылись инеем. Далеко был слышен скрип колесного гужевого транспорта. Шла подготовка к битве.
4–5 декабря 1941 года на фронте под Москвой наступил перелом.
После уточнения данных и разведки командование приняло решение: остановить наступление врага, его центральную группу войск, погасить операцию «Тайфун» и перейти в наступление, которое было назначено на утро 6 декабря 1941 года.
Несмотря на трудные условия, мы были готовы до последней капли крови защищать нашу столицу. И вот долгожданное утро наступило: наступление началось.
Враг встретил нас мощным огнем. В течение всего дня шло жестокое сражение. Несмотря на сильный натиск наших войск, враг не допускал нас вклиниться в его передовую линию. Наши неоднократные атаки он глушил мощным огнем. Бой шел до 11 часов дня. Успеха в этот день мы не имели.
Сделав перегруппировку, пополнив ослабевшие подразделения, на другое утро снова пошли в наступление в районе деревни Абрамцево, сделав видимость главного удара на деревню Бунятино. На этот раз мы продвинулись вперед и вклинились в расположение передней линии противника. Враг был вынужден занять линию обороны 2-го эшелона. Противник принял срочные меры, чтобы погасить наш прорыв. Начали бомбить передовую и наши тылы в районе деревни Куликово. Потери были большие у обеих сторон. Проанализировав сложившуюся ситуацию первых дней сражений, взвесив свои силы, решили провести наступление в ночь с 8-го на 9-е: атаковать врага штурмом. Главный удар решили нанести в районе деревни Абрамцево, из соснового леса Ночью враг будет лишен управления, ориентировки, его артиллерия будет действовать вслепую, а авиация будет почти бездействовать.
По сигналу красных ракет мы пошли в наступление. Противник растерялся – не ожидал ночного боя. Завязались схватки в его окопах, без крика наши бойцы сломили сопротивление врага. Шел жестокий рукопашный бой. Огневые точки противника перестали огрызаться. Сопротивление врага было сломлено. Вскоре заглохли вражеские огневые точки и в районе деревни Бунятино. Теперь бой шел на шоссе. Фашисты упорствовали. В бой был введен батальон командира Старостенко. Сопротивление врага было сломлено и здесь. Шоссе оказалось в наших руках, и мы быстрым шагом пошли на Рогачево.
На рассвете велись бои на окраине Рогачево. В 6–7 часов утра город был взят штурмом, и первым ворвался в город 1170-й стрелковый полк под командованием майора Куценко.
Разведка не отступала от отступающего противника. После небольшой передышки и перегруппировки своих сил мы начали преследовать врага, который шел в направлении города Клина. По пути в Клин вспыхивали неоднократные схватки. 12–13 декабря бои шли на окраине Клина. Не хотел враг уходить из города, но не выдержал натиска наших войск. 14 декабря 1941 года Клин был полностью освобожден.
Наступая, двигались вперед!
После упорных боев под Москвой, Клином наша дивизия, развивая успех, вела наступательные бои на дер. Тургенево, Ульяново и далее в районе Погорелое Городище. Отступая, немцы сжигали деревни, уничтожали все живое, но враг все еще был силен. Фашисты сильно укрепились в этом районе, и нам пришлось вести жестокие бои за каждый клочок земли.
Особенно упорные бои шли под Ржевом. Здесь немцы сосредоточили большие силы и возлагали огромные надежды на этот город, считая его вратами в столицу. Недаром немецкие солдаты говорили, когда наши войска взяли Ржев, «Ржев – капут и Гитлер – капут!».
Вспоминается февраль 1942 года. Была метель, еле заметны дороги. Чтобы двигаться вперед, нам пришлось вести бои за каждую деревню. В районе боев двигались скрыто, лощиной, к реке Кокша. Особенно сильное сопротивление оказали фашисты за деревню Ново-Филькино. Полк натиском с двух сторон при содействии соседних частей выбил противника из его окопов и занял деревню. Соседний полк вел бои в районе деревни Ново-Коростелево, которая была расположена у самого шоссе, имевшего важное стратегическое значение.
Положение противника было напряженное. Потеряв важные рубежи. немецкое командование путем любых потерь стремилось восстановить свои позиции. Фашисты стали накапливать силы, сосредоточивать пехоту в районе деревень Петелино, Тимонцево, ст. Коростелево и южнее деревни Ново-Филькино, а в районе деревни Малофеево, Митьково концентрировать артиллерию.
По приказу командира полка майора Куценко я с танками и кухней до рассвета направился в деревню Ново-Филькино, чтобы держать деревню и связь. Со мной был мой друг, начальник связи полка лейтенант Шурупич.
Было еще темно, небо затянуло тучами, гуляла метель, сильно морозило. С большой осторожностью прошли танки по ветхому мосту через реку. Пустить танки по льду реки мы не решились, т. к. не знали глубины ее. Благополучно мы добрались до цели. В деревне было тихо. Со стороны немецких окопов слышалась перестрелка.
Под утро немцы стали усиленно освещать ракетами наш передовой край. Видимо, снова боялись всяких неожиданностей. Было еще темно, когда вдруг около 6–7 часов утра со стороны дер. Митьково, Малофеево послышались глухие выстрелы один, другой, третий и т. д. Вскоре застрочили пулеметы, минометы со стороны деревни Коростелеве и Петелино. Вспышки усилились. Разрывы снарядов накрыли всю деревню. Взрывы увеличились. Противник делал артподготовку, видимо, перед наступлением. Спустя некоторое время, разрывы стали утихать Связисты принялись восстанавливать прерванную связь. Но обстрел деревни продолжался из минометов соседних деревень (из оврагов).
Наступило утро, стало светать, и впереди стали видны идущие на нас во весь рост по обе стороны дороги ряды немецкой пехоты Они шли со стороны деревни Петелино. Наша пехота пока огонь не открывала. А фашисты все шли, что-то кричали и бесцельно строчили из автоматов. За первой фашистской цепью шла вторая, третья…
Подпустив ближе врага, мы открыли огонь. Заговорил ручной, а за ним и станковые пулеметы. Остальные огневые точки пока молчали – были в резерве. Стали редеть немецкие ряды, но фашисты продолжали идти вперед. Создалось опасное положение: наши бойцы-пехотинцы были в открытом поле. Во избежание потерь и в целях сохранения сил командир роты принял меры: под прикрытием станковых пулеметов пехота стала постепенно отходить в более безопасное место, ближе к деревне и расположилась у домов, сараев, в огородах. А затем в более безопасное место передвинулись ручные и станковые пулеметы.
А противник, неся большие потери, шел вперед, теперь уже с трех сторон. Использовать сразу все средства было нельзя: станковые пулеметы могут выйти на строя. Было решено стрелять из них поочередно, давая время для передышки и перезарядки другому. Бой продолжался. Стволы пулеметов стали накаливаться, заливка в кожухе начала кипеть. Бойцы стояли насмерть. А немец все наседал, идя в обхват деревни. Его артиллерия и минометные подразделения снова открыли массивный огонь.
Тут вступили в бой наши танки, ведя огонь прямой наводкой по скопившимся немцам, не давая им вклиниться в деревню.
Однако фашисты, пополнив свои силы, снова стали наступать, оставалась свободной только дорога, идущая на Кокош, к шоссе. Приостановить движение немцев стало невозможно и просто нечем. Наши ряды к этому времени значительно поредели. Пехота при поддержке станковых пулеметов и танков вынуждена была занять оборонительные рубежи в самой деревне, где легче было истреблять противника. Подкрепления не было. Вскоре был получен приказ во избежание потерь оставить Ново-Филькино и занять прежние рубежи на высоте у церкви Ильи Пророка. Другого выхода не было.
Наши танки и пехота, нанося чувствительный урон противнику в живой силе, расположились в районе п. Кокош, церкви Ильи-Пророка и шоссе, идущего к деревне Бахмутово на город Ржев. Деревня Ново-Филькино переходила из рук в руки. Трудные были для нас февральские дни.
Наступил март, апрель. Получив пополнение, полк занял прежние рубежи и совместно с другими частями дивизии штурмом ночью очистили северный берег реки Волги и тогда уже навсегда освободили деревню Ново-Филькино, ст. Коростелево, Петелино и ряд других деревень, лежащих ближе к Волге.
У Северных берегов Волги
Апрель 1942 г. подходил к концу. Весна вступала в свои права. Природа просыпалась. Как сейчас помню 24 апреля. Вечер стоял тихий, но что-то настораживало в этой гнетущей тишине. Ночь прошла спокойно. Наступало утро 25 апреля. Примерно в 5 часов утра я вышел проверить посты. Не успел отойти от штаба и несколько шагов, как вдруг вдали, на стороне противника, послышались глухие выстрелы. Посыпались снаряды, мины, и все это обрушилось на деревню Ерофеево. Запылали дома, затрещала земля…
Когда немного стихло, обстрел продолжался, я стал пробираться к штабу. Дома, в которых находились штаб и КП полка, от прямого попадания были разрушены. И в этом хаосе две девушки-санитарки из подразделения «катюш» смело, не боясь обстрела, оказывали помощь раненым. Погибли они в этот же день на своем боевом посту. (Местные жители свято чтут память погибших. Ежегодно 9 мая они собираются на митинг у братской могилы деревни Бахмутово).
К 9 часам утра обстрел стал утихать. Я окинул взором деревню Ерофеево… а ее как и не было – одни развалины и догоревшие деревяшки. Появились немецкие самолеты и на бреющем полете добивали, обстреливали оставшихся, гонялись за каждым солдатом.
Наши передовые роты, находящиеся на рубежах против противника, не подпустили врага и не дали ему прорвать оборону. Стойко отражали натиск фашистов, и на нашем участке противник не продвинулся. Вскоре наш полк перевели во 2-й эшелон на передышку.
В июле мы уже занимали другие рубежи в районе деревни Бухавино, по северному берегу реки Кокша. Наш и соседние полки вели ожесточенные бои с врагом, который усиленно сопротивлялся. Вспоминается бой 26 сентября 1942 года. В ноль-ноль часов в северной части деревни Ерши началась артподготовка. Наша дивизия во взаимодействии с 380-й стрелковой дивизией пошла в наступление. Обработка переднего края прекратилась и огонь был перенесен вглубь и тыл противника.
По команде «Вперед!» и с криками «Ура!» ночью мы штурмовали фашистов, застав их врасплох. Враг не ожидал наступления и ночного боя. В стане противника поднялась суматоха. Не давая опомниться врагу, мы теснили его далее к деревням Ножкино и Кокошкино, которые располагались на южном берегу Волги. Левее и правее нас наседали на немцев соседние полки, идя своим направлением.
Советские войска теснили фашистов к Волге. Когда рассвело, противник увидел, что справа и слева окружен и бросился вплавь через реку. Наши бойцы открыли огонь по переправлявшемуся врагу.
Весь день прошел в схватках с фашистами. Мы очистили северный берег реки Волги от немецких захватчиков и освободили навсегда деревни Ново-Филькино, Петелино, Новое и Старое Коростелево, Ножкино и многие другие населенные пункты.
Теряя друзей, защищали землю от врага
Вскоре после боев у северных берегов Волги полк получил приказ запять д. Урдом. Немец здесь был сильно укреплен. По обеим сторонам Урдома вдоль дороги держали оборону отборные немецкие войска, состоящие почти из низшего и среднего командного состава.
После тщательной разведки и изучения местности полк пошел в наступление. Произошла ожесточенная и упорная схватка с врагом. Не выдержав натиска нашей пехоты, противник вынужден был отступить, заняв новые рубежи. В боях под Урдомом при выполнении боевого задания погиб мой лучший друг, капитан, начальник связи полка Василий Шурупич.
…Во время боя прервалась связь с одним из наших батальонов. «Восстановить связь» – такой приказ получил капитал Шурупич от командира полка тов. Величко. Под кромешным огнем артналета со стороны противника он с несколькими связистами бегом вдоль протянутых проводов искал нарушение связи. Не дойдя до КП батальона, обнаружили обрыв и восстановили связь батальона с КП полка. Артналет продолжался. Разрыв снаряда, и один из осколков попадает прямо в сердце капитана – доцента Витебского университета Василия Шурупича. Тяжело терять лучшего друга, но не менее трудно сообщить об этом жене и дочке, и я не мог сразу написать им о гибели мужа и отца. Письма, адресованные Шурупичу, передавали мне. Мы распечатали один треугольник. Жена и дочка пишут: «Что же ты, папа, молчишь и не пишешь…». Тяжело, очень тяжело читать такие строки. Вскоре я написал им обстоятельное письмо о гибели Василия Шурупича и где он похоронен.
Полк продолжал свой боевой путь, очищая родную землю от врага.
После упорных боев и сражений под Москвой, Клином, Ржевом и другими населенными пунктами наш полк в составе 348-й стрелковой Уральско-Сибирской дивизии прибыл в район Ефремово и расположился в одной из деревень. Шла подготовка к предстоящим боям. Вскоре полк был поднят на марш по направлению к г. Орлу, дислоцировался в районе г. Новосиль и занял рубежи на высоте перед передним краем расположения немецких войск. Немецкие части занимали две линии обороны, которые были сильно укреплены. И мы тщательно готовились к предстоящему сражению.
Я тогда был офицером штаба – старшим лейтенантом. Накануне битвы меня вызвал командир полка подполковник Величко и я получил приказ прибыть в расположение рот батальона капитана Буриловича, где уже полным ходом шла подготовка к предстоящей битве.
Ночь была звездная, темная. Ожидался ясный день. Бойцы почти не спали. Было тихо, только в небе появлялись немецкие ракеты, которые освещали переднюю линию обороны. Светало. Наступило утро. И вдруг тишину разбудила канонада, с каждой секундой мощь ее увеличивалась. Шквал массированного огня обрушился по окопам передовой линии противника. Впереди подлились столбы черного дыма, вверх летели комья земли, бревна. Образовалась черная дымовая завеса высотой более 50 метров…
Артподготовка к наступлению длилась 2 часа, настроение бойцов было приподнятое, каждый верил в успех предстоящего боя. И вот дан сигнал к началу атаки. С криками «Ура!» бойцы ринулись вперед, а снаряды «катюш» летели в сторону второй линии обороны противника. Танки вышли из укрытия и направились в сторону врага, за танками двинулись мы. Огня со стороны фашистов не было, все было подавлено и перемешано, часть немецких солдат успела перейти во 2-ю линию обороны.
Немецкие автоматчики из лощин с двух сторон открыли массированный кинжальный огонь, не давая нам продвигаться. На помощь пришли бойцы соседних рот, а с ними и наши автоматчики. Огнем станковых пулеметов и автоматов подавили фашистов и заставили их уйти из лощин, а сами пошли вперед. Броском устремились ко 2-й линии обороны, встретив сначала сопротивление немцев, но в результате упорного натиска наших бойцов фашисты сдались. Но кое-где фашисты еще дрались, а деревня М-Малиновец была уже в наших руках.
С боями мы все ближе продвигались к Орлу. Вечером шел бой под деревней Лески – противник не пускал нас на дорогу к деревне Сетуха. Всю ночь шел бой, но к утру, на рассвете, враг отступил к Сетухе. Наш стрелковый полк преследовал противника, не давая ему остановиться, собрать свои силы и перейти к обороне. Фашисты пустили на нас танки, но наш натиск заставил фашистов оставить Сетуху, затем село Архангельское. Полк шел по пятам отступающего врага в направлении г. Орла, который был уже от нас в 40 км. Мы шли по намеченному маршруту.
В упорных боях в середине и конце июля 1943 года в районе г. Новосиль 1170-й стрелковый полк 348-й стрелковой Уральско-Сибирской дивизии, прорвав сильно укрепленную оборону немецких войск, гнал фашистов на запад.
При отступлении противник вел непрерывные и упорные бои за каждый населенный пункт и рубеж, надеясь приостановить наше продвижение.
Но все попытки фашистов задержать наступление русских терпели крах. Овладев правым берегом Оки, на окраине Орла, наш полк и в это же время 5-я и 380-я стрелковые ДИВИЗИИ (В дальнейшем получившие названия 5-й и 380-й Орловских стрелковых дивизий) выбили немецкие части из самого г. Орла и овладели им 5 августа 1943 года. Орел был полностью освобожден. Советские войска продолжали преследовать врага.
Вперед, к победе!
После прорыва сильно укрепленной обороны противника на Орловско-Курской дуге в районе города Новосиль, освобождения Орла и завершения Орловско-Курской операции наш 1170-й стрелковый полк был направлен в сторону г. Карачево. Идя с боями вперед в дер. Давыдово свернули влево, в брянские леса. Здесь мы встретились с партизанами. Подразделения и полк остановились на опушке леса. Перед нами простиралось болото, за которым протекала река Десна.
Противник занял оборону по ту сторону реки, господствующие высоты и установил в поле свои батареи. Его передовые части были расположены в районе деревни, что стояла на другом берегу. Фашисты рассчитывали, что здесь не пройти советскому солдату: болото и водная преграда. Правее нас в 30–40 км находился гор. Брянск. Перед нами была поставлена задача: сбить противника с занимаемых рубежей и обеспечить успешные действия наших войск в районе Брянска.
Полк приступил к подготовке форсирования болота и реки Десны. Саперы и другие подразделения полка начали заготовку леса для настала (гатей) через болото. Лес заготовляли днем в лесу и подвозили его к опушке, а ночью, при темноте, делали настил по болоту. Дни шли, погода нам благоприятствовала. Настил (гати) был готов и хорошо замаскирован.
И вот в один из дней по команде полк рано утром форсировал болото и вышел к Десне. На рассвете батальоны полка форсировали реку и рывком бросились в передний край обороны противника. Завязалась рукопашная схватка. Враг не ожидал здесь нас и чувствовал себя спокойно. Бой шел недолго. Наша пехота устремилась за деревню на подавление немецкой артиллерии. Артиллерия противника сначала открыла огонь, но, увидя впереди бегущих своих солдат, снялась с занимаемых рубежей и… наутек. Наши части, преследуя немцев, наступали и шли вперед.
В середине сентября соседи освободили Брянск. Это создало для нас возможность продвигаться вперед. Полк, сбив сопротивление противника, направился в район реки Сож, что севернее 50–60 км г. Гомеля и южнее 40–50 км г. Брянска. Фашисты заняли оборону и укрепились на правом берегу реки. Наши попытки сходу форсировать реку Сож успеха не имели. Мы заняли временную оборону и стали готовиться к переправе.
Вскоре, в начале ноября, рано утром на плотах мы переправили стрелковые роты. Скрыто, незаметно подошли к передовой противника и вступили в бой. Немец был ошеломлен, растерян и стал отступать. В конце ноября левее нас был освобожден Гомель.
Наступила зима – декабрь. Впереди простирался Днепр. Враг сильно укрепился по реке и назвал укрепление «Восточным валом». Приказ Гитлера был – здесь стоять насмерть.
С боями продвигались мы вперед. Наступили холода Форсировать Днепр сходу под Жлобиным нам не удалось: немцы не подпускали близко к берегу. В один из боев погибли начальник штаба полка майор т. Слесаренко, из строя вышел командир полка полковник т. Величко, командование принял его заместитель С. М. Черновцев. Вскоре полк направился в обход, севернее 3–4 км гор. Жлобина, под г. Рогачев. Здесь мы очутились в лесу. Лесной дорогой направились к летней переправе через Днепр. Сбив сопротивление противника, форсировали его и вышли на правый берег, затем – за Днепр к реке Друть, с боями форсировали ее и заняли плацдарм в районе севернее 2–4 км Рогачева. Полк занял рубежи на берегу реки Друть. Началась тщательная подготовка к наступлению. Готовилась Белорусская операция «Багратион», которая по замыслу превосходила все ранее проводимые операции.
Наступил март 1944 г. Ожидался разлив Днепра и реки Друть. Противник намечал использовать этот момент: оставить нас без продовольствия и боеприпасов и при случае сбросить в половодье и утопить. Наше командование предусмотрело это и обеспечило нас всем необходимым.
Наступил долгожданный день осуществления Белорусской операции, окончательного разгрома и освобождения родной земли от фашистов. В ночь на 24 июня на плацдарм прибыла пехота других частей, подтянулись танки и наготове была на левом берегу р. Друть артиллерия всех систем. На самой передовой сконцентрировались для прорыва обороны «Восточного вала» пехота и танки.
Стало светать. По сигналу началась артподготовка, которая нарастала с каждой секундой. Впереди образовался сплошной занавес. Огонь перенесся вглубь. Пошли танки, за ними пехота. Фашисты не успели даже использовать свою технику и без сопротивления начали отходить в сторону Бобруйска. На пути отхода противник огрызался, но был бессилен. Советская пехота теснила его на запад. Бои приняли ожесточенный характер. Враг не хотел уходить с «Восточного вала» и бросал свежие силы. 28 июня 1944 г. мы были уже на подступах к г. Бобруйску. Битва не прекращалась, шли ожесточенные ночные бои. Ко второй половине следующего дня Бобруйск был в наших руках. Нашей 348-й стрелковой дивизии присвоили название «Бобруйской».
Мы преследовали отступающего противника и шли по его пятам. С боями наши соседи освободили Могилев, а мы – Минск.
Уже после освобождения Бобруйска, Могилева и других городов «Восточный вал» прекратил свое существование и немецкие части откатывались на запад. Наш полк получил направление и с боями шел на г. Негорелые Столбцы, Щорс, Новогрудок и далее к г. Мосты. Перед г. Мосты полк встретил упорное сопротивление, но вскоре под натиском советских войск немцы оставили и его. Полк, форсировав р. Нарев, вступил в Польшу. С боями освободили г. Белосток, и за проведение этой операции полку присвоили название Белостокский, 1170-й стрелковый полк Бобруйской 348-й стрелковой дивизии.
С боями продвигались мы вперед, освобождая города Польши от немецко-фашистских захватчиков. А в декабре 1944 г. перешли границу Восточной Пруссии и вступили в Германию.
Теперь мы шли вперед по земле врага. Противник упорствовал, но все было напрасно, и полк с боями теснил противника к Кенигсбергу. В конце марта полк взял направление на Берлин. Наша дивизия вошла в 1-й Белорусский фронт под командование маршала Жукова.
Полк продвигался вперед и форсировал р. Одер. К этому времени вся берлинская группировка была окружена и нас ввели в бой для ликвидации скопившейся в лесу немецкой группировки. Мы форсировали реку Шпрею и 2-го мая 1945 года вышли к реке Эльба. К вечеру 8-го мая Германия капитулировала и был подписан акт о капитуляции. 9 мая 1945 г. – День Победы и окончания Вешкой Отечественной войны 1941–1945 гг. Трудно описать нашу радость, гордость за Родину. Счастливые возвращались мы с победой домой, в свои родные края.
Ф. ФИЛАРЕТОВ,
участник Великой Отечественной войны, майор в отставке