Санинструктор роты
Большим уважением и какой-то особой любовью у прихожан старообрядческой церкви во имя Рождества Пресвятой Богородицы пользуется Клавдия Григорьевна Москвичева. Долгое время она выполняла обязанности церковного старосты, вела повседневные хлопотливые дела общины, пела в церковном хоре. Но не все ее братья и сестры по вере знают, что эта пожилая, всегда доброжелательная, непоседливая женщина ходит с немецким осколком в правой ноге.
Я ведь из ополченцев-добровольцев, — рассказывает Клавдия Григорьевна. — Все мои документы военных лет сгорели в 1948 году. Жила я тогда в родительском доме в деревне Савостьянова. Случился пожар — и все у нас выгорело. А в том далеком 1941 году я жила в Дрезне и работала на фабрике бригадиром прядильного производства. В свободное от работы время посещала курсы ПВО, училась на медсестру у М.В.Чуевой. Началась война. 3 ноября нас, молодых дрезненских парней и девчат, вызвали в военкомат, объяснили военную обстановку близ Москвы и сказали, что все мы поедем защищать столицу. Затем отпустили домой для того, чтобы мы приготовили к отъезду необходимые вещи и еду на первые два дня пути. В эшелоне были только товарные вагоны.
После первых суток движения начались бомбежки поезда. Так и ехали всю дорогу, пока за Москвой самолеты противника не разбомбили наш эшелон. На воздух взлетели передние и хвостовые вагоны состава, а я ехала где-то в середине, потому и спаслась. Все оставшиеся в живых собрались в лесу, а затем группами добирались до д. Собакино, ныне Солнцево. В этой деревне нас разместили в здании школы. Мы навалили на пол солому и уснули.
На следующий день нас распределили по подразделениям. Моим командиром взвода был Михаил Сергеевич Касаткин, родом из Люберец. В задачу ополченцев входили пилка леса и рытье окопов. В декабре 1941 г. меня зачислили в стрелковый полк на должность санинструктора роты. К сожалению, номер своей части забыла. Жила я в деревушке, в избе тети Нюши, колхозницы, пожилой селянки. Начались сражения за Москву. О них страшно вспоминать, особенно в ноябрьско-декабрьский период. Дело было под Наро-Фоминском, здесь шли самые ожесточенные бои. Мы не успевали перевязывать и оттаскивать раненых в места укрытий. Помню, подползли к речке Десне за водой, а она от крови бойцов розовая, плещется в больших прорубях, которые образовались от разрывов бомб и снарядов.
Ранило меня в траншее осколком от бомбы 4 декабря 1942 г. В этот момент я перевязывала бойцов, вышедших из боя. Бомба разорвалась где-то рядом. Меня оглушило, а дальше я ничего не помню. Доставили меня в медсанбат, а оттуда с другими ранеными отправили в Москву.
Но московские госпитали были переполнены, меня разместили на койке в коридоре у входа.
Я пролежала два дня и стала упрашивать врача отпустить меня лечиться домой в Дрезну. Мой отец работал фельдшером в больнице. Уговоры подействовали и, получив на руки соответствующие документы, я доехала до Дрезны. Папа договорился с нашим местным врачом П.А.Перуанским, чтобы меня не брали в госпиталь. Он обязался лечить меня сам. Шесть месяцев я пролежала дома в кровати на спине. Был такой момент, когда Перуанский настаивал на ампутации ноги, но я и отец не дали на это согласия. Отец вылечил ногу только ему известными лекарствами. Царство ему небесное! Мне тогда давали вторую группу инвалидности — не взяла, побоялась, что никто замуж не возьмет. Но замуж вскоре вышла. Опять стала работать на фабрике бригадиром, растили с мужем детей, жили как все. До 50-х годов мы, бывшие ополченцы взвода М.С.Касаткина, встречались в Люберцах у своего командира на квартире, вспоминали пережитое на фронте. Потом он умер, и встречи прекратились. А нога продолжает болеть, стала ходить с палочкой. Терплю, спаси, Христос!
В. С. Лизунов
Вероятно, на этом фото мы видим нашу землячку, участницу ВОВ, Клавдию Григорьевну
Подпись к фото: Фото из архива о.Алексея Лопатина.
Орехово Зуево. 20.05.1993 год — с Владимир Баранцев+, Клавдия Григорьевна+, Анна Пименова (Кадочникова), Евдокия Макаровна+, Титов Константин Иванович (Митрополит Корнилий)., Хрусталев Ромил Иванович+ и о. Леонтий Пименов.