Размышления после выставки "Духовность и нравственность как философская основа деловой культуры российского предпринимательства" в Международном фонде славянской письменности и культуры С фотографии начала прошлого века на посетителя смотрят пятеро мужчин в военной форме: у троих, зрелого возраста, погоны офицеров - штабс-капитан и два прапорщика, один, помоложе, унтер-офицер, а последний, совсем юный, почти мальчик - ефрейтор. Но никакого нарушения субординации нет, ибо все пятеро - родные братья, сыновья известного на всю Россию орехово-зуевского мануфактурщика Л. И. Зимина: Николай, Иван, Алексей, Василий, Владимир. Красивые спокойные русские лица, на которых старая фотопленка навек запечатлела глубокое раздумье. Не на пикник в Серебряный бор собрались братья, не на банкет в "Метрополь" и не в Сандуны к знаменитому на всю Москву легендарному банщику Матвею. Безвестный фотограф снял их в сентябре 1914 года перед отправкой на войну, с которой вернутся только четверо: ефрейтор Василий Зимин погибнет осенью того же года. Современному человеку, осведомленному о десятках способов, посредством которых увиливают от армии дети новых русских, это может показаться странным и непонятным. Почему сыновья миллионера наравне с мастеровой голью и лапотной деревенщиной отправились кормить окопных вшей? Неужели старый Зимин не смог вовремя подмазать военных лекарей и чиновников и всего за пару "косых" - сущий пустяк для такого воротилы, как Леонтий Иванович, - определить наследников на какой-нибудь "Ташкентский фронт"? На эти вопросы ответила внучатая племянница героев Вера Михайловна Зимина, родная внучка их старшего дяди С. И. Зимина, владельца известной на всю Европу частной опоры, в которой два десятилетия блистали своими талантами лучшие русские певцы и художники. "Нравственность и духовность, - сказала она, открывая 27 января вечер памяти купеческой династии Зиминых - первый из таких вечеров, проходивших в Международном центре славянской письменности и культуры с 27 января по 15 февраля в рамках указанной выше выставки, - воспитывалась в нашей семье с раннего детства. В семье всегда соблюдались посты, читали утренние и вечерние молитвенные правила. Совершив проступок, ребенок шел к крестному, исповедовался перед ним, просил прощение. Мои предки очень бы удивились, если бы кто-то назвал их благотворителями — забота о ближних была для них естественной потребностью, нормой повседневной жизни. И нет никаких оснований для того, чтобы усомниться в искренности слов этой пожилой дамы, внучатой племянницы одного из чудом уцелевших в горниле империалистической и гражданской войны персонажей этой старой фотографии Алексея Леонтьевича Зимина, сын которого, Михаил Алексеевич, стал выдающимся советским авиаконструктором, привив любовь к этой науке и своей дочери. И каждый стенд выставки, каждый ее экспонат подтверждает справедливость слов Веры Михайловны, ибо все они буквально дышат идеей созидательного труда во славу Божию, - подтверждаю тему выставки, заложенную в ее названии. Истинно, вера в Бога и была философской основой многих поколений русских купеческих родов, на которой как на плодородной почве росла их творческая деятельность, направленная на благоустройство всего, что их окружало. Всегда и везде, во всяком деле и прежде всего, русский предприниматель благодарил Всевышнего за посланное здоровье и молил Его о даровании удачи. И потому все до единой фабрики-мануфактуры начинались с того, что их хозяин - Мамонтов ли, Морозов, Зимин - не важно, закатав наравне с нанятыми им мужиками рукава косоворотки, безжалостно месил своими яловыми "прохорями" непроходимое торфяное болото, трелюя из глухой чащобы первые, самые кряжистые и самые массивные венцы для сруба своей моленной, после которой возводилось уже все остальное: и фабричные корпуса, и общежития для рабочих, и фельдшерско-повивальные пункты для их жен, и церковно-приходские школы для детей. А когда с валков умных английских станов начинали непрерывными потоками сползать тончайшие хлопчатые и льняные полотна, которые тотчас в соседнем красильном цеху, превращаясь, обретая форму, цвет и объем, в кумачевые отрезы для крестьянских рубах, в штуки голубого и в мелкий белый горошек сатина для сельских модниц и в расписные набивные платки для их матушек; когда разлетались по всей Империи и за границу сотни тысяч погонных метров мануфактурных изделий, возвращаясь на текущие банковские счета фабрикантов в виде звонких империалов или хрустящих ассигнаций, когда появлялся в семьях их степенств не просто достаток, но и некоторые излишества, которые просто грех было бездарно прокучивать по кабакам с цыганками (как это любят изображать некоторые "русские" кинорежиссеры), то, возблагодарив Царя своего Небесного за посланные дары, крепко задумывались Мамонтовы-Морозовы-Зимины, как благоразумней распорядиться сим богатством, дабы не прогневить Господа - их и всяческих Источника.